тоже смотрел этот мульт- скажу честно не впечатлил, попахивает диснеем, да и вообще от советской анимации остались тока воспоминания, одна копирка с запада, жаль

Что может быть важнее межличностных отношений? Не в высокопарном, навевающем долгие размышления на сей счёт, смысле, а самом обыденном. Что может быть важнее отношений между отцом и маленькой дочкой, мужем и женой, сыном и пожилой матерью, коллегами по работе, влюблёнными и т.д.? Предложив разные варианты ответа, мы вскоре обнаружим, что каждый из них содержит в себе толику чувств, эмоций, желаний, где «Я» обращено к «ТЫ», и уже потому не может не относиться к теме затронутой известным сценаристом («Малышка на миллион долларов») Полом Хаггисом в его режиссёрском дебюте. В том, что кинематограф из года в год обращается к проблеме взаимоотношений индивида с окружающим миром, нет ничего странного и удивительного, эта тема вечна и очень «разнохарактерна», как и каждый из нас. Тем и интересна.

Фабула и сюжетный скелет «Столкновения» не новы. Вереницу человеческих судеб в жёсткой временно-пространственной системе координат нам демонстрировали Пол Томас Андерсон в «Магнолии» и Алехандро Гонсалес Иннариту в «Суке-любви». В этом смысле Хаггис идёт протоптанной дорожкой: судьбы четырнадцати человек многократно пересекутся на протяжении 24 часов. Тут и  окружной прокурор с женой; и мелкие грабителя-воришки, промышляющие угоном машин; и двое детективов, расследующие убийство должностного лица; и полицейские дорожного патруля, следящие за порядком на улицах Лос-Анджелеса; и режиссёр телевидения с молодой супругой; и мастер по замене дверных замков, только что переселившийся из квартала, где стрельба не смолкала ни на минуту; и иранец, живущий за счёт небольшого магазинчика, купленного на последние деньги.

От откровенной вторичности «Столкновение» спасает проблематика – межнациональные отношения, тема актуальная не только для США, но как показывают недавние события во Франции, и для Европы. Россию также сложно отнести к странам, где данной проблемы не существует. Об этом можно не говорить, умышленно замалчивать, не замечать – это не решит вопроса. Герои Хаггиса отличны друг от друга не только по социальному статусу или счёту в банке, их главное отличие в цвете коже. Белый полицейский-расист ненавидит негров, пожилой иранец проклинает законы чуждого ему американского общества, жена прокурора обвиняет рабочего в воровстве лишь на основе того, что он латинос, чернокожие братки грабят только белых – таков закон улиц. Человеческое отчуждение носит здесь глубинный, подсознательный характер. Преодолеть его, значит преодолеть себя, собственные взгляды на жизнь, сформированные под чутким руководством телевидения, газет,  «общественного мнения». Сделать этот шаг трудно, для многих почти болезненно, но если ли у нас другой выход? Этот вопрос режиссёр ставит во главу угла.

Размышляя (посредствам кинематографа) на подобные темы всегда легко скатиться в навязчивое морализаторство, где сложность проблемы будет подменяться мелодраматическими нравоучениями и авторским желанием воздать каждому по способностям и только потом по потребностям. Ближе к середине фильма сомнения начинают появляться и у Хаггиса. Ровное и цельное доселе повествование начинает превращаться в набор микросюжетов, спаянных лишь монтажными склейками, а не режиссёрским видением. Тем приятнее, что в концовке Хаггису удаётся избежать напрашивающегося по законам жанра «и жили они долго и счастливо». Пусть и с оговорками, он выдерживает проблематику социальной драмы (с жизненными, а не надуманными вопросами) до самого конца, выводя тем самым «Столкновение» за рамки жанровых условностей. Условности тут только художественные, всё остальное – самым неприглядным образом похоже на правду.

«Столкновение» Пола Хаггиса – редкое для американских просторов явление. В картине режиссёра-дебютанта играют Сандра Буллок, Дон Чидл, Брендан Фрэйзер, Мэтт Диллон, Райан Филлип, Тэнди Ньютон, и что интересно – играют хорошо. Не за деньги, славу, громкий пиар, а за сценарий, коих в окрестностях Лос-Анджелеса по нынешним временам раз два и обчёлся. Спокойно, без резких движений, в почти камерной обстановке собственноручно написанной истории Пол Хаггис говорит о том, что его волнует. После просмотра понимаешь, это волнует и тебя…

"Лабиринты Фавна"
режиссер: Гильермо Дель Торо
страна: Испания
год:2006
Жанр: Ужасы, Драма,Сказка.

                              Быль и Сказка
Краткое содержание.
Испания, 1944 год. Война подходит к концу, по всей Испании, все более открыто действуют партизанские отряды, тем самым вызывая обеспокоинность у нацистов. В противовес партизанам создаются постовые отряды, с единственной целью- уничтожение сепаратистов. В одну из таких неспокойных точек и направлен капитан Видал, вместе со своей беременной женой и ее дочкой, очень любящей сказочные рассказы.

рецензия:Евгений Нефёдов,
О фильме:Сама собой напрашивается параллель между судьбой «Лабиринта Фавна» и той участью, что выпала на долю другого фильма, ставшего (вернее, лишь становящегося в настоящий момент) целым кинематографическим событием, – «Дитя человеческое» /2006/. И дело даже не в том, что в обоих случаях мексиканские режиссёры, сделавшие себе имя как на Родине, так и – благодаря ряду коммерческих постановок – в Голливуде, отправились в другую часть света, в Европу, чтобы сотворить свои, вероятно, лучшие произведения. Невзирая на то, что Альфонсо Куарон нашёл единомышленников в Великобритании, а Гильермо дель Торо – в Испании, вопреки обращению к номинально разным жанрам, их картины роднит действительно немало. Если вкратце, то «Лабиринт Фавна» является удачным и во многих отношениях уникальным опытом в современной экранной сказке или, точнее, кинофантазии, уходящей корнями вглубь веков, питаемой из кладези преданий и мифов древних народов. Удачным и уникальным столь же, как «Дитя человеческое» – образчиком антиутопии самого начала XXI века, внешне облекаемой, как правило, в форму художественного прогноза развития истории, а значит, обращённой в будущее.

Гильермо дель Торо, написавший оригинальный сценарий, не напрасно, думается, вызвал из небытия персонажей легенд, начиная с Фавна (или почитавшегося аркадскими греками Пана), в римской мифологии являвшегося богом полей, лесов, пастбищ, животных. То есть – рождённых фантазией нескольких поколений людей, а не юной девочки, которая действительно могла попросту сбежать во вселенную своих грёз от гнетущей, сумрачной и опасной реальности. Не случайно именно Фавн оказывается своеобразным наставником, открывающим Офелии тайну её высокого происхождения и сообщающим (не без помощи фей) о тех испытаниях, что надлежит пройти, дабы занять место на троне рядом с её отцом – величайшим правителем волшебного королевства. Более того, вместе с замечательным оператором Гильермо Наварро режиссёр создаёт ирреальную, призрачную атмосферу, которая принципиально не противопоставляется картине кровоточащей – в прямом и переносном смысле – Испании, но по-гофмановски является её частью. Достаточно лишь знать о тайном ходе, спрятанном в том лабиринте, что расположен неподалёку от замка, приспособленного капитаном Видалем для военных нужд, или принести магические предметы в привычный окружающий мир. Это мел, позволяющий на любой стене «нарисовать» настоящую дверь, мандрагора – «растение, мечтающее стать человеком»…

«Дитя человеческое» поражало редкостной достоверностью воспроизведения на экране облика грядущего, который ближе к финалу начинал всё сильнее напоминать телевизионную хронику событий одной из бесчисленных «горячих точек» планеты сегодня. Теперь же перед нами – полноценная сказка, обрушивающая на неокрепшее детское сознание поток причудливых и по-настоящему страшных образов, не идущих, впрочем, ни в какое сравнение с изображением ужасов истребления людей, мирных, пусть и взявших в руки оружие. Истребления, методично и без лишних эмоций проводимого под руководством капитана, искренне считающего себя солдатом, честно делающим своё дело. Именно «детское», поскольку мексиканский кинематографист вовсе не стремится переосмыслить истории, знакомые с юных лет, с учётом всего последующего житейского опыта, то есть – явить вариацию на тему, адресованную уже взрослым. «Лабиринт Фавна» воспринимается в данном отношении антитезой работам Терри Гиллиама, и в первую очередь – даже не «Приключениям барона Мюнхгаузена» /1988/ или недавним «Братьям Гримм» /2005/, а «Стране приливов» /2005/. В ней мотивы «Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла, косвенно цитируемой и дель Торо, приводились в соответствие со зрелыми (мягко сказано!) представлениями. Неповторимость и, не побоюсь утверждать, совершенство формы киноленты в том и заключается, что автору чуть ли не впервые удалось повенчать взгляд ребёнка, незамутнённость которого напрасно низводят до наивности, с истинами, открывающимися, что называется, с высоты исторического знания, с высоты знания возмужалого человека. Повенчать, при этом – сохранив паритет точек зрения вплоть до самой развязки, оставляющей возможность истолкования событий в пользу любой из них, в соответствии с внутренними установками зрителя.

Впрочем, даже если не уделять повышенного внимания эстетической составляющей фильма, «Лабиринт Фавна» всё равно не произведёт впечатления на редкого зрителя, если такое вообще возможно. Мораль поведанной басни мудра и, в сущности, универсальна. Во всяком случае – в рамках человеческого общества, подчиняющегося, подчас не ведая того, действию объективных законов, ёмко названных Марксом «производственными отношениями». Всё, что связано с реалиями существования свободолюбивых испанцев, ведущих неравную, но отчаянную борьбу с отлаженной системой государственного террора, воспроизведено приезжим режиссёром не менее убедительно и волнующе, нежели местными мастерами уровня Карлоса Сауры или Виктора Эрисе. Безжалостный, бескомпромиссный реализм в показе зверств властей и ответных действий повстанцев подчас граничит с натурализмом. Серхи Лопес рисует запоминающийся портрет садиста в офицерском мундире, который, кажется, просто не может избежать возмездия за совершённые прегрешения: «Твой сын никогда не узнает имени своего отца». Не менее выразительна Марибель Верду в образе участницы партизанского движения по имени Мерседес, до поры вынужденно играющей роль скромной и недалёкой служанки. Универсальность же сказочной составляющей тем более не вызывает сомнений – и приключения девочки с «шекспировским» именем не оставят равнодушным любого, имеющего хоть отдалённое представление о безграничных возможностях фантазии. Искусство гримёров и создателей визуальных эффектов выше всяких похвал! И пусть испытания, заготовленные истинным хозяином лабиринта Фавна будущей принцессе, будь то встреча с отвратительной жабой или Бледным человеком, столь же нелегки и неприятны, как и битва не на жизнь, а на смерть с чудовищем в человеческом обличии, порождённым не сном разума, но самой действительностью.

Двойная Рокировка

Гонконг, 2002

Продолжительность: 97 минут
Изображение: Цветное
Язык: Китайский / Кантонский
Жанр: Драма, Детектив

Великолепная по концепции история о гранях добра и зла и том насколько эти грани призрачны

описание: современная история в духе "Свой среди чужих чужой среди своих". Судьбы двух человек ежесекундно рискующих жизнью находясь по разным сторонам баррикад, история "плохого и хорошего" копа впоследствиии переснятая голливудским режиссером Скорсезе...

скачать http://www.cinemasia.ru/movies/59.html

Ян-гун (Лим Су-юн) приходит в психиатрическую больницу, полная экстравагантных фантазий. Она ругается с флуоресцентными лампами и переживает за торговые автоматы, поскольку считает себя киборгом. Ил-сун (Юн Чи-хун), мужчина, верящий, что может красть черты характера других людей, внимательно следит за новой пациенткой. Киборг не должен есть? Оба они уникальны в своей эксцентричности, но для каждого из них другой кажется еще более особенным. Ил-сун прилагает все свои способности, чтобы помочь Ян-гун есть, так как она становится тоньше и тоньше от своей диеты, состоящей из батареек. Он крадет "метод полетов во сне", чтобы помочь Ян-гун свободно перемещаться по больнице. Он крадет умение петь в манере тирольских горцев (йодль), чтобы петь Ян-гун, когда у нее депрессия. А еще он крадет у Ян-гун ее чувство "сочувствия" и переживает за нее ее печали.